В самом начале распространения пандемии в Европе прошлой весной, на какое-то время одним из основных фактов о новом вирусе стал следующий: «вирус смертельно опасен для пожилых», что повлекло за собой цепочку разнообразных решений и мер ограничения. Сейчас, например, исходя из этого факта, несколько районов Ленинградской области вводят «час пожилых» — промежуток времени, в который лица старше 65 лет имеют право посещать магазины. Аналогичные меры уже принимались в Москве, и вероятность их возвращения очень высока… Это всего лишь пара примеров подобных решений, ведь мировая практика противодействия 2019-nCoV — настоящий кладезь форм эксклюзии пожилых.
Ирина Андреевна Григорьева, д. социол. н., профессор факультета социологии СПбГУ предваряет свою лекцию «Активное старение в эпоху пандемии. Социальные риски и ответы на них» следующим резюме:
«Около двадцати лет определяющими международными ориентирами считались концепция активного старения и неолиберальная политика старения, сформулированные в Мадридском
международном плане действий по старению (MMPA). В последние годы Россия интегрировала нормы и принципы Мадридского плана в свою национальную политику старения. Пандемия коронавирусной инфекции поставила под вопрос состоятельность основ концепции, представляющей процессы старения с позиций социального конструктивизма и сглаживающей границы между возрастными группами. Важнейшая связка всего неолиберального
проекта старения «активность – социальная включенность», которая призвана интегрировать пожилых в рынок труда и потребления и тем самым решать проблемы социального исключения пожилых и негативного образа их как обузы общества, в текущей ситуации оказывается нереализуема. Пандемия коронавирусной инфекции актуализировала возрастные границы и заставила вспомнить о физиологических особенностях стареющего организма.
Борьба за инклюзию пожилых (временно) сменилась борьбой за их эксклюзию.
Мы разберем теоретические подходы, лежащие в основе концепции активного старения в том варианте, в котором они были сформированы в западном контексте,
и в версии, воспринятой в России. Сегодня актуален вопрос о том, сформирует ли коронакризис запрос на новую концепцию старения и какими могут быть ее основные черты.»
